Начало
Все это начиналось давным-давно. На дворе стояла весна 1984 года. СССР "по самое не хочу" погряз в застое. Бушевал тотальный дефицит. Когда в наш Днепропетровск, провинциальный украинский городок с миллионным населением, завозили пепси-колу, то за ней выстраивалась очередь просто угрожающих размеров, ничуть не меньше, чем в ленинградский Эрмитаж. Везло далеко не всем, поэтому приходилось пить лимонад "Дюшес", эдакую сильно газированную воду из-под крана, подкрашенную неким химическим веществом желтого цвета. В этом же году, никому не известная ватага парней из Нью-Джерси, во главе с юным, но не по годам целеустремленным, Джоном Бон Джови, выпускает свой дебютный альбом, который явился началом большого пути в истории одной из самых успешных рок-групп конца XX века. Тогда же, в голове десятилетней девочки с простым русским именем Катя и не менее простой фамилией Лель уже зародились слова и музыка к песне "Муси-пуси", которой спустя почти 20 лет будет суждено стать символом российской эстрады со всеми вытекающими отсюда последствиями. На тот момент, мне, простому советскому пионеру из простой еврейской семьи тоже исполнилось 10 лет. Ранее и я баловался "песнописанием", но достигнув столь зрелого возраста, несколько отошел от сочинения подобных хитов. Жизнь била ключом, требовались новые ориентиры и идеалы. И как раз тогда, у нас дома появился музыкальный центр "Радиотехника", состоявший из акустической системы (2 колонки мощностью по 30 Вт каждая), усилителя и проигрывателя виниловых дисков. Все это показалось мне настоящим чудом советской техники. Я смотрел на аккуратные, отполированные, сверкающие блоки с широко раскрытыми от удивления глазами. Ничего подобного мне никогда видеть не доводилось. До этого, у нас был один проигрыватель, который по дизайну больше напоминал переносную электрическую печку. Его динамики располагались где-то внутри могучего корпуса, а звук, издаваемый ими, местами напоминал отчаянный визг целого хора мартовских котов, которым одновременно прищемили хвосты. Головка же звукоснимателя методично царапала пластинки, со временем приводя их в полную негодность. Так что, покупка музыкальной аппаратуры "нового поколения" привела меня в неописуемый восторг и заставила глянуть на мир музыки более пристальным взглядом. В нашем доме было достаточно много дисков, оставшихся в наследство от старого аппарата. Однако, часть из них, по указанным выше техническим причинам, воспроизводить было невозможно. Оставшуюся же груду винила иногда приходилось слушать, скрипя зубами, поскольку даже в то время мой нежный детский слух с трудом воспринимал музыкальных героев эпохи застоя вроде "Песняров", будущей примадонны Аллы Борисовны и неких сомнительных эстрадных звезд стран социалистического лагеря: "Скальды" (Польша), "Цурците" (Болгария), "Савои" (Румыния)... Хотя попадались и довольно интересные экземпляры. Например, альбом Клиффа Ричарда 1979 года, изданный на болгарской студии грамзаписи. Был еще диск голландской поп-группы "Teach-In". Их песни чем-то напоминали композиции легендарной ABBA, хотя, в то время я и не догадывался о существовании знаменитого шведского квартета. У "Teach-In" было два очень известных хита, которые наверняка знакомы многим. В конце 70-х, с песней "Ding-a-dong" голландцы побеждали на конкурсе Евровидения. Наш более поздний слушатель имел честь познакомиться с ней в интерпретации дуэта "попсовиков из глубинки": Алены Апиной и Мурата Насырова. Ну, помните, там пелось что-то про белые/синие/темные ночи, которые вероятно были дней короче. Вторая же их вещь "All Alone", уже через много лет после распада группы, вошла в саундтрек к небезызвестному оскароносному киноэпосу "Титаник". Обе эти песни как раз и присутствовали на том диске, который я слушал с превеликим удовольствием и "заездил" буквально до дыр. Что интересно, очень часто на обложках альбомов зарубежных исполнителей названия песен вообще не печатались на языке оригинала. Т.е. их можно было прочитать на русском, на болгарском, а то и на румынском языках, но только не на английском.
Без всякого сомнения, в те годы я не мог, ни то, что самостоятельно покупать пластинки, но и никак влиять на их покупку родителями. Помню, однажды, я увидел в магазине диск с популярной тогда песней про малиновку. Может быть, кто-то помнит, там был такой припев: "Прошу тебя, в час розовый напой тихонько мне, как дорог край березовый в малиновой тра-ля-ля". Ее исполняли "Верасы". Короче говоря, я скромно попросил отца купить этот диск. На что получил ответ, который, в терминах нынешнего времени, звучал бы примерно так: "Ты что, с ума сошел?! Как можно слушать такую дешевую попсу?!" Конечно, в то время такого понятия как "попса" еще и в помине не было, но, видимо, где-то в далеких глубинах подсознания оно существовало всегда и имело довольно четкое определение. Впрочем, стили музыки тогда тоже никак не классифицировались. Такие термины как "рок", "поп", "кантри" или, не приведи господи, "нью-вэйв" были практически неизвестны обывателю. Вся популярная музыка объединялась под одним емким словом "эстрада". Она была двух видов: "советская" и "зарубежная". В общем, в нашем доме так и не зазвучал хит про маленькую птичку малиновку. А жаль... Хоть и простая да незатейливая песенка, но на фоне нынешних "ой, люли мои люли... в море теплом, в море синем", звучала на достаточно приличном уровне. Как говорится, все познается в сравнении.
На виниловом фронте без перемен
В середине 80-х, на отечественном рынке звукозаписи стоял полный штиль. Да и слово "рынок", применительно к реалиям тогдашней жизни, звучало как-то неуместно . Рынок был просто молочным братом базара, того, на котором продавались мясо, овощи и фрукты. А в остальном, слово было плохое, ассоциировавшееся с капитализмом и несчастным эксплуатируемым пролетариатом. В общем, это было не наше. Мы же, под руководством коммунистической партии, жили в стране давно победившего социализма. К 2000 году, партия обещала нам молочные реки и кисельные берега - все это называлось весьма туманным термином "коммунизм", где от каждого будут брать по способностям и ему же отдавать по потребностям, и где деньги "умрут", как чуждый советскому народу символ буржуазного строя. Не было рынка - не было и конкуренции. В магазинах продавались колбаса, сыр, творог одного единственного сорта. На бутылках молока, кефира и ряженки вообще отсутствовали какие либо этикетки. Разница заключалась лишь в цвете крышек. Сорт пива был тоже один - "Жигулевское". Причем летом, оно, как правило, практически не продавалось. На разлив шла жидкость, в основном из грязных желтых железных бочек, которое на месте разливалось в трехлитровые банки (сорт "баночного" пива) или... в дырявые целлофановые кульки. В последнем случае нужно было срочно принимать единственное решение: либо присосаться к нему сразу, не отходя от бочки, либо со скоростью спринтера бежать домой, чтобы не успело полностью расплескаться сквозь многочисленные маленькие дырочки, и переливать в более подходящую тару. В мире звукозаписи исключений не наблюдалось. Студия грамзаписи "Мелодия" была тоже единственной в стране. Ее возможности были ограничены, поэтому ассортимент выпускаемых пластинок никак не мог удовлетворить отечественного слушателя. Впрочем, и качество записи на дисках было похуже, чем на зарубежных аналогах. Да, я не оговорился, импортные диски тоже продавались. В основном, болгарские. Вот ведь как интересно вышло. Получается, болгары еще в те далекие годы умудрялись обеспечивать музыкой наших неприхотливых слушателей. Наверное, каждый помнит, как в середине 90-х, рынок стран постсоветского пространства заполонила пиратская CD продукция болгарского производства. Стоили эти диски на порядок меньше фирменных, а в плане качества, ничем им не уступали. Правда, в 80-х, "левых" пластинок еще не было. Диски были лицензионные, пиратство пока не поощрялось. Болгары же, в основном, продвигали своих доморощенных талантов, которые мало кого здесь интересовали. Хотя, изредка, радовали поклонников музыки альбомами западных исполнителей. Кроме уже упоминавшегося Клиффа Ричарда, они выпускали пластинки "Boney-M", а также умудрились выдать легендарный "Thriller" Майкла Джексона. Но достать такое можно было, разве что, в столице нашей тогдашней Родины, Москве, да и то, выстояв пару часов в очереди. В более провинциальных городах, на прилавках магазинов лежали лишь творения восточноевропейских исполнителей. Однако и эта продукция долго не залеживалась. В СССР был большой спрос на всякого рода импортные товары. Это объяснялось очень просто. В отношении качества они значительно превосходили отечественные аналоги, а их оформление и дизайн заметно радовали глаз, значительно контрастируя с поделками советской легкой промышленности. О такой вещи, как маркетинг, советским производителям ничего известно не было. Да и зачем, собственно, в отсутствии-то конкуренции? Народ все равно будет брать все, что дают. "Мелочами", вроде раскрашивания этикеток на бутылках или моделированием одежды и обуви по современным стандартам, абсолютно никакой необходимости заниматься не было. Как там у Маяковского: "Вы любите розы!? А я на них срал. Стране нужны паровозы. Стране нужен металл"! Эти слова очень четко отражали направление маркетинговой политики Советского Союза. В общем, "любители роз", коих в стране, почему-то, было подавляющее большинство, старались брать "импорт". По умолчанию, считалось, что и импортная музыка была лучше отечественной. Так что, "звезды" эстрады из социалистических стран раскупались на ура.
Альбомы же музыкантов капиталистического мира удостаивались чести быть изданными на студии "Мелодия" только с санкции идеологического отдела коммунистической партии. Шансы, получить такую привилегию, были преимущественно у исполнителей, выражавших глубокую симпатию социалистическому строю и нещадно критиковавших империализм и капитализм. Таким был, к примеру, американский певец Дин Рид. На худой конец, достаточно было иметь черный цвет кожи, поскольку все представители африканского континента, а также их потомки, в более развитых странах, изначально приписывались к угнетаемым народам и автоматически считались друзьями СССР. В эту категорию попадали немцы из "Boney-M". Конечно, бывали и исключения. Уважались и почитались французы. Вряд ли, мастер лирической музыки Джо Дассен протестовал против капитализма и изливался в дифирамбах Советскому Союзу. Тем не менее, он был очень популярен. Издавались его пластинки, на нашем ТВ демонстрировались концерты с его участием. Но все это происходило очень давно, поскольку Джо Дассен умер еще в 1980 году. Хотя, именно с его песнями, у меня связано много приятных ностальгических воспоминаний из детства. Еще одним представителем, точнее представительницей, французской популярной музыки, из тех, что раскручивались в СССР, была Мирей Матье. Маленькая и хрупкая женщина с невероятно мощным голосом. За это ее называли второй Эдит Пиаф, поскольку внешнее сходство со знаменитой певицей сочеталось с похожими вокальными данными. Пела Матье в стиле "французский шансон". Здесь, конечно, попрошу не путать с, так называемым, "русским шансоном". Французские шансонье не исполняли песни о ворах, ментах и Маньке-проститутке. Их музыка передавала атмосферу популярных в Европе, в до и послевоенные годы, кабаре. Все это, конечно, было рассчитано на любителя, каковым, лично я не являлся, посему подобные мелодии меня практически никак не трогали. Что же касается инструментальных ансамблей, то здесь под первым номером шел оркестр Поля Мориа, композиции которого полюбились советскому слушателю, в основном, за музыкальное участие во многих демонстрировавшихся в СССР французских фильмах. Нельзя не упомянуть и о группе "Space", во главе с нестареющим Дидье Маруани. В начале 80-х, они даже приезжали с концертами в нашу страну. Причем, этот вопрос решался едва ли не на самом высоком правительственном уровне. Все же космическая тема нам была очень близка. Ведь в то время, наши корабли вовсю бороздили космические просторы Вселенной, и возможно это отчасти объясняло тот факт, что группе дали "зеленый свет" для выступлений на советской эстрадной сцене. Я недаром подчеркиваю этот "космический фактор", ибо в остальном, электронная музыка "Space" никак не вписывалась в идеологию преобладания "серой массы" над отдельно взятой личностью, взятой на вооружение местными строителями коммунизма. И уже сам факт появления в СССР музыки подобного плана мог косвенно свидетельствовать о грядущих переменах.
Однако, были исключения и противоположного плана. Например, английского коммуниста Рода Стюарта (Rod Stewart), одного из спонсоров коммунистической партии Великобритании, не особо жаловали в высоких правительственных кругах. В чем было дело не знаю, могу лишь высказать свои предположения. Видимо, взгляды на женскую сексуальность у Рода и идеологов нашей партии кардинально отличались. Секс-символами официальной советской эпохи являлись колхозница с серпом (из знаменитой скульптуры "Рабочий и колхозница"), девушка с веслом (тоже из монументального творчества), а также женщины-космонавты в "облегающих" скафандрах и значками на груди, с изображением Ленина. Поэтому, несложно прийти к выводу, что песни с названиями вроде "Hot legs", даже исполненные верным ленинцем, никаких не отражали точку зрения лучших представителей советского народа по поводу истинных женских прелестей.
ВИА - неофициальный рок
Как вы уже поняли, особым разнообразием, музыка, доходившая, а точнее сказать, доносимая до советского слушателя сквозь плотные кордоны цензоров из идеологического отдела КПСС, не отличалась. На телевидении все было как сейчас. Те же "правильные" исполнители, те же "правильные" песни. В роли нынешних Аллы Борисовны, Филиппа, Кристины и Сердючки, без которых ныне не обходится ни одно музыкальное мероприятие, выступали та же Алла Борисовна (тогда еще просто Алла Пугачева), Валерий Леонтьев, Иосиф Кобзон, Валентина Толкунова, Лева Лещенко (тогда без Винокура). "Хавал" ли все это "пипл"? По-моему, это мало интересовало тех, кто составлял все эти телевизионные концертные программы. Главное, насколько тот или иной исполнитель приходился по душе текущему "генсеку", его родственникам и прочим боссам партии. Если реальный рейтинг "избранных" исполнителей был ниже плинтуса, то его искусственно поднимали до отметки всенародной любви. Рок-музыки, как чуждой прогрессивному социалистическому строю, в стране не существовало. Но это официально. А неофициально, для того, чтобы не использовать термин "рок", для групп, играющих музыку этого плана, придумали совершенно безобидное название ВИА (вокально-инструментальный ансамбль). Что же это за явление?
Обратимся к энциклопедии Кирилла и Мефодия:
ВИА (вокально-инструментальный ансамбль), тип музыкального коллектива, возникший на советской эстрадной сцене в середине 60-х годов 20 века («ПОЮЩИЕ ГИТАРЫ»). Обычный состав — около 10 человек, несколько вокалистов без ярко выраженного лидера, духовая и ритм-секции, гитары, клавишные. Стилевая основа ВИА — соединение элементов бит-музыки с музыкальной и поэтической лексикой советской массовой песни. Наиболее популярные ВИА 70-х — начала 80-х годов: «САМОЦВЕТЫ», «ПЛАМЯ», «ЛЕЙСЯ, ПЕСНЯ», «АРИЭЛЬ», «ВЕСЕЛЫЕ РЕБЯТА», «ПЕСНЯРЫ», «ИВЕРИЯ», «ЯЛЛА» и др. Типовой репертуар ВИА включал песни, сочиненные самой группой, обработки народных мелодий и песни советских композиторов. В конце 70-х годов ряд ВИА начали обращаться к крупным музыкальным формам (мюзиклы «Орфей и Эвридика», «Тиль Уленшпигель» у «ПОЮЩИХ ГИТАР», «Емельян Пугачев» у «АРИЭЛЬ»). В конце 80-х годов ВИА были вытеснены рок-группами, в середине 90-х годов репертуар и манера ВИА стали предметом возрождения и стилизации.
Что ж, без всякого сомнения, эти группы вносили некоторое разнообразие в сахарно-официозную советскую эстраду. Более того, подавляющее большинство участников ВИА имели за своими плечами музыкальное образование. Так что, чего чего, а профессионализма им было не занимать. Естественно, в роли основных вдохновителей подобных коллективов выступали представители западной рок-музыки. Особенно, это ощущалось у наших первых ВИА. Отсюда пошло копирование мелодики западных групп, да и многие ранние ВИА обязательно включали в свой репертуар песни на английском языке. Стоп машина. Вот здесь, как говорится, коса на камень и находит. Большинство отечественных критиков считало и считает этот факт одним из основных минусов вокально-инструментальных ансамблей. Логика просматривается следующая: "у нас, у советских, собственная гордость, Запад нам не указ". У нас, как всегда, свой путь. Видя впереди проторенную дорожку, мы все равно свернем налево. Куда-нибудь в лесную чащу, поближе к непроходимым болотам. Как говорится, комсомольцы сами себе трудности создают, сами же их потом и преодолевают. Петь на английском было плохо. С одной стороны, да, действительно, в 70-80-е годы количество людей, сносно владеющих хотя бы одним иностранным языком, было ничтожно мало. То есть, смысл слов был бы для большинства не понятен. Но, главное ли это было в музыке? С другой же стороны, русскоязычные тексты песен уводили далеко в сторону от "корней", тех самых западных вдохновителей: "The Beatles", "Rolling Stones", Bob Dylan. Терялась духовная связь с "мэтрами" рока и ... мы, четко следуя заветам Ильича, шли своим "правильным" путем. Аранжировки начали делать под нашу музыкальную действительность, тексты часто попахивали штампами: о Родине, о космосе, о дружбе народов, о скромной платонической любви. Таким образом, новоявленные ВИА стройными колоннами вливались в ряды многотысячной армии представителей советской эстрады, полностью растворяясь в ее монолитном единообразии.
Из запомнившихся мне ВИА, выделю группу "Земляне". Их музыку с некоторой натяжкой можно было назвать хард-роком русского разлива. Им удавалось сочетать довольно агрессивное рок-звучание с мелодичностью. Несомненно, визитной карточкой группы можно считать легендарную композицию "Трава у дома", возглавившую в 1983 году "парады популярности" многих молодежных изданий. Ни сейчас, ни тогда, не оставляла меня равнодушным и их лирическая баллада "Поверь в мечту". "Земляне" были профессионалами своего дела, и групп их уровня в СССР было не очень много. Ну, а как можно говорить об эпохе ВИА, не упомянув Юрия Антонова - настоящего гения советского поп-рока 80-х годов, композитора, музыканта и певца, лучшего хитмейкера того времени. Нет смысла перечислять все его хиты, потому что на это уйдет слишком много места и времени. Напомню лишь некоторые классические вещи: "Белый теплоход", "Крыша дома твоего", "Мечта сбывается", "Лунная дорожка", "Море"... Общий тираж его пластинок составил 47 миллионов экземпляров. И главный рекорд Антонова никем из современных эстрадных исполнителей нашей страны до сих пор не превзойдён - за 15 дней - 28 концертов в СКК им. Ленина в г. Ленинграде, на каждом концерте присутствовало 14 тысяч зрителей.
Для меня же, первым прорывом в мир "другой" музыки, не похожей на ту, что постоянно доводилось слышать по ТВ и радио, был сборный альбом "Парад ансамблей". Он состоял из композиций групп, в современном жаргоне, называемых "не раскрученными". Альтернатива, так сказать. Сюда входили: вышеупомянутые "Земляне" с песней "Поверь в мечту", "Круиз" со своим "Волчком" (самое тяжелое звучание на альбоме), "Москва" (Да, да... именно из этого коллектива, спустя несколько лет, получится единственная на территории шестой части суши группа, игравшая в стиле "софт-метал". И одними из продюсеров их дебютного альбома станут, на то время уже супер-звезды мирового масштаба, Джон Бон Джови и Ричи Самбора. Речь, конечно же, идет о группе "Парк Горького"). Песня "москвичей" называлась "НЛО". Она звучала жестковато, немного необычно и на меня особого впечатления не произвела. Далее шли узбеки из этнической группы "Ялла" со своим мегахитом "(Учкудук) Три колодца", "Ариэль" с ностальгической вещью "В краю магнолий", потом белорусская и эстонская команды. Завершали этот парад парни, из абсолютно неведомого мне тогда, коллектива "Машина Времени", с песней "За тех, кто в море", которую, без сомнения, можно назвать лучшей в их творчестве. Конечно, в то время, мне тяжело было судить о том, насколько качественной была эта музыка. Выпущенные в тот же период, дебютный альбом Bon Jovi, "Reckless" Брайана Адамса или "Pyromania" Def Leppard, дойти до меня, ну никак, не могли. Так что, музыка советских поп-рок групп или ВИА начала 80-х, явилась для меня первой ступенькой той лестницы, что вела наверх, к пониманию замечательной музыки, имеющей приставку "рок-".
© Бояркин Евгений, 2004